сопливая лирика Не приглашай не приглашай меня никогда в свои изысканные холода в глаза уставшие без огня не приглашай никогда меня твои дома как пустые сны на ожидание обречены немая трубка остывший чай на пепелища не приглашай ты приглядись как сходя с ума ночной троллейбус ведет зима плутая в зарослях городов без пассажиров без проводов мотив неясен и крив маршрут ее не ждут и меня не ждут свистит метели тугая плеть не запрещай ей меня жалеть встречай морозный упругий день надень брильянты меха надень и слез своих виноградный сок не предлагай мне на посошок Послевкусие любви Имбирным пивом переполнен, Бокал скользнет из влажных рук. И повторится ровно в полночь Прогноз погоды и разлук. Она сразит на перекрестке Трамвайным перечнем основ, Музейным прахом на подмостках, Где вместо нот смешенье снов. Живи, скажу! Но не услышит. Пуста планета как постель. По нашим судьбам как по крышам, Гуляют поезда недель. От понедельников скрываясь, Их колдовство останови! Себе оставив пыль трамваев Как послевкусие любви. Не судьба Ты плачешь, меня провожая. Не стоит, не нужно, прости. Заносит поземка чужая Чужие - не наши пути. Твой город становится белым, Скучая на зимнем ветру. Я капельки слез неумело Холодной ладошкой сотру. Сотру карандашные чувства С бумаги ушедших ночей. Твое и свое безрассудство Списав на порядок вещей. Не наши с тобою упреки Захлопнутся лязгом замка Мы выучим жизни уроки, Экзамен сдадим, а пока Ты плачешь, меня провожая. Сбылась воронья ворожба. Прощай. Не люблю. Уезжаю. Не жизнь. Не урок. Не судьба. *** Я знаю, ты больна, увы, не мной. Листая погорелые страницы, Я вижу, как веселый и цветной Театр любви кочует по столице. Мне б в самой незаметной из ролей Морозным паром виться над тобою. А ты не выздоравливай, болей. Болей стихами, снегом и любовью. *** Это шахматная доска. Это площадь. Домов бока. Грязный снег, и твоя рука, Замышляющая гамбит. Я сердит. Я тобой убит. Наплевать на друзей и быт. На секунды И на века. Шах и мат. Навсегда. Пока. Снегопад мотыльков. Снегопад мотыльков. Эти чуткие пальцы разлуки, Эта кровная месть, Эти моря разводы в крови. Вроде нет ничего, Что связало бы крылья и руки, Но сквозит немотой Беспощадная прихоть любви. Задыхаться не смей, Обращая глаза к недотроге, В желатиновый плен силуэта вонзая копье, Как нежданную блажь Принимая ночные уроки Сумасшествия губ, И недетских намеков ее. Шелестят мотыльки. Невесомо и неторопливо, Огибая ошибки под жалобный шепот шагов, Упорхнут - кто куда... Это очень и очень тоскливо: Наблюдать, как заносит тебя Снегопад мотыльков. №2 любовь номер два ничего не прощает вручает билеты и свет выключает и прыгают пальцы ключи отбирая от прежних вещей от вечернего рая а годы печальную лодку качают и плачет вторая вторая вторая но так же как первая не умирает надеется ждет и бумагу марает и прячутся в ящики письма слепые как дети чихая от света и пыли из шкафа в комод - в догонялки играя и плачет вторая вторая вторая не плачь моя радость в окно посмотри - играешь в песочнице ты номер три. *** У тебя на ладошке - луга с тропинками неудач, У тебя в каждой строчке - дожди и белые паруса, А русалкины волосы так струятся и так летят... Ну нет ничего на свете, что могло бы что-либо изменить! А попробуй исправить строки наставнической рукой - На белесых ресницах и пыль, и теплый солнечный дым - Превращаются в море, играя в прятки в твоих глазах. И подсолнух смиренно стоит и честь тебе отдает... Невозможное "если" уже положено под язык, И не спрятать улыбку, молчу как рыба на льду. Только свежий мотивчик порхает бабочкой в голове, Да и жалко немного того, кто замуж тебя возьмет. Когда Когда, разя одышкой самогонной, Накатится разлука, как слеза - Увижу сквозь мелькание вагонов Твои потусторонние глаза. И вырву недописанные строфы Из прошлого, как лист из дневника, Отсрочив объясненья катастрофу Натруженной рукою мясника. Прощение, как шаг от края крыши, Не заслужу - поймаю на лету. И ничего не видя и не слыша По городу на цыпочках пойду. *** Ты осталась в глубине лета. Ты застыла на чужом фото, В совершенстве своего тела, Словно музыка - в немых нотах. Нам послал господь одну встречу, Аметистовой зари всполох. Может, я тебя еще встречу, Может, я тебя еще вспомню. И во сне не закричу - где ты? Буду лгать, и на себя злиться. Белокрылая моя птица Заблудилась в черноте лета. Три женщины Сквозь заросли зеленого огня, В калитки, в сквозняки из подворотен, Дорожками раздавленных смородин Три женщины уходят от меня. Теряя очертания в дыму, Они загадочно неторопливы, Похожи на забытые мотивы Ответов на зачем и почему. И стоило ломать карандаши, И горечью полынной упиваться, Так тихо - без фуршетов и оваций - Три прихоти подраненной души. Три вечных Рима, стоптанных во сне. Три песенки - взахлеб и нараспашку, Три лепестка оборванной ромашки, Три женщины. Они не снятся мне. Их провожает пустоглазый дом, Не верящий в процесса быстротечность. Их силуэты впихивает вечность В семейный - как положено - альбом. *** Это глина. Горчащие губы. Это смех на твоем берегу. Оборвать его резко и грубо Не могу сгоряча на бегу. Но и ты, понимая заданье, Принимаешь, прицелясь в упор, И незнание как оправданье, И неверие - как приговор. И на дню по сто раз умирая, Всей спиной ощущая вину, Я с тобою в бирюльки играю. Ты со мною играешь в войну. Женское Темно. Подушка словно плаха. И птица говорун молчит. (Но от затылка и до паха - Стучит). Ознобом бьет гусиный холод, Качает на волнах кровать. Ты слишком юн, и слишком холост. (Не спать!) Навзрыд из кривизны постельной, Роняя жаркие следы, Глотнуть как водки можжевельной - Воды. Ведь через полчаса не будет Твоих потерь, моих побед. Когда нас заживо обуглит Рассвет. *** Я ненавижу этот дождь. Когда ты без зонта, Одна по улице идешь, Не слыша ни черта. И смотришь снова не туда, И мимо - каждый шаг. И вся вселенская вода Шумит в твоих ушах. Все кончается Все кончается осенью. В безнадежном отчаянье Режет небо над просекой Профиль птицы испуганной. Мы друг друга не бросили - Заблудились нечаянно В разговорах, в молчании, В ожидании осени. Продираясь сквозь заросли Из вопросов и завистей, Мы как дети надеялись На лекарство от взрослости, Но куда б не бежали мы - С желатиновой жалостью Эта осень глядела в нас, Застилала нам простыни. И сгорали попутчики В жадном пламени случаев На пожарах рябиновых Полюбив нелюбимое. И грешили неистово. А она с укоризною Осеняла нас маревом И дыханием марлевым. Ни черта не сбылось у нас. Гаснет вечер ворованный. Мы одни среди осени На подушках зареванных. Твое имя не вычертить Птичьим перышком с проседью. Кто-то небо все вычерпал - Все кончается осенью. *** Тревога разливается рекой. Дышать легко, но воздух так тяжел... А думалось, не наш сентябрь пришел, Нечаянный, незрячий, не такой. Не срифмовалась встреча. Ну и что ж. Шевелит вечер мусорную мысль, Что голос твой не выдумка - а смысл. И шепот входит в ухо, словно нож. Не вымолвить банальное - за что? Любовь не прилипает к палачу. Красавица, богиня. Я шучу. Вы мне никто. И я для вас никто. *** На острие разлуки - Волосы, губы, руки. Дни, километры, годы, Тонны плохой погоды. Походя бритвой вжикнет - Линия лживой жизни. Сдавит слезами в ванне - Пена непониманья. Только однажды утром, Средь суеты и быта, Встанешь, седой и мудрый, Скажешь: ушло. Забыто. *** Переживанья кончились. Милая, отойди. Пыльные подоконники. Яблочные дожди. Грудью вдохну, но душно мне И не на кого пенять. Верой твоей подушечной Не изменить меня. Лодкою, тихим дождиком Август меня несет В горькое, безнадежное - Ну не люблю, и все. Снег печальный Мы отдаемся власти чуда, Под телевизор засыпая. Атавистической причудой Снежинки к стеклам прилипают. На майской зелени тревожной Их белый траур повивальный. И сумасшедший, невозможный - Твой смех Обвальный. Движеньем пальцев обручальных Лицо ты вылепишь похожим, Но в комбинации случайной - Твой смех прощальный. Прощаю за свое молчанье, За слез и сказок непохожесть, Ожогом прикасаясь к коже, Как снег печальный. ........................... И повстречать тебя не чаял, И потерять не думал, даже Когда мне чудился ночами Твой смех продажный. *** Как поезд в аварийном торможении, Еще летит, не зная ни о чем, И верит в бесконечное движение, И с пьяным машинистом обручен - Я прозреваю безнадежно поздно. Шучу, молчу, стараюсь быть серьезным. И оправданье каждый раз ищу. И признаваться в этом не хочу, Не в силах убежать от наваждения, И разорвать невидимую сеть... Когда я полюблю другую женщину, Я буду падать, но еще - лететь. *** Дюны времени растут вверх. И царапает в груди злость, Как проснувшийся больной зверь: Я не врач тебе. И не гость. Детских вымыслов твоих хлам. Над которыми - надежд взвесь. Ну и что с того, что ты - там. Ну и что с того, что я - здесь. Неслучайностей набор прост. Как игрушечно скучна жизнь: Помани меня, потом - брось. Соблазни меня, потом - брысь! Эх, продамся ни за грош - что ж... Под прицелами восьми лун Смотрят куры на тупой нож, И купаются в пыли дюн. *** "Все будет хорошо" (народная глупость) По коврам, по утренней пустыне Ты несешь обиду как святыню, Поливаешь теплою водой: - Прорастай, расти, моя малютка, Становись не драмой - просто шуткой, Старым анекдотом с бородой... Но в колодец трубки отвечая, Отодвинь подальше чашку чая, И беды не трогай порошок. Девочка с улыбкой угловатой, Не ищи - не будет виноватых. Ничего не будет хорошо. Чего еще? Чего еще ждать от тебя В пространстве сгорающей рощи, В чертогах отчетливых истин, Где вместе становится проще, На вкус (или реже - на ощупь) Друг друга давно не любя? Чего еще ждать от меня? Копья, перебитого в драке, Тревожного взгляда собаки, С боязнью людей и огня. Я здесь, но уж нету меня. Чего же мне ждать от тебя? Заучена жизни тетрадка. Я выпил тебя без остатка. Печальный бокал пригубя, Я выпил как море, тебя. Грибной суп Нужно завести будильник на время, Когда все краски утра одинаково серые. Нужно поставить высокие резиновые сапоги у порога. Нужно залить в термос крепкий сладкий чай, и не гнушаться консервами, Если лень на двоих бутерброды готовить, рассчитывая на продолжительную дорогу. А потом мы вляпаемся в зеленую тишину. И заблудимся тут же, как дети, Дурачась и громко аукая. Доедая консервированную ветчину, Мы похвалим погоду. И природу, С ее непривычными сочными звуками. Будем палкой росу сшибать с трав, Будем желуди грызть, Изумрудную почту травинок вытаскивая. Разомкнем сорок тонких колец Незнакомых дубрав, Где под каждым шершавым стволом Можно стать мудрецом, В темной кроне просветы высматривая. И грибы будут шагать - след в след. И, глазами к глазам человечков лесных Припадем с тихим шепотом трепетным, Наготове держа, как трамвайный билет Острый довод ножа, Предъявляя немым контролерам его, Как вещдок свежеподнятый. И вернемся, победно сверкая белками, И тяжелые ведра поставим у входа. Портянки просушим. И с такой неохотой усядемся резать, кромсать, И червей беспокоить дурацкими пустяками, Так что вдруг замолчим, И будем минут восемнадцать молчание слушать. А потом ты заплачешь так странно и вроде бы невсерьез. И спина в палисаднике будет маячить. Ты что-то отыщешь в траве. Я сварю только к вечеру суп, не зная рецепта от слез. Этот день будем помнить неделю, А может быть, две. Я встречу вас Над мирозданьем, впавшим в кому, Бесплотной тенью воспарю - Над тем, что с детства мне знакомо По букварю. И встречу Вас как неизбежность Ночной сиреневой луны, Что так безбожно и небрежно Листает сны. Рассвет, и пальцы в шоколаде, Окно в вуали голубой... И вдруг замечу, что в разладе С самим собой. И все былое так упруго, Так невозвратно, как аванс. Назло всем вьюгам и супругам - Я встречу Вас. На краю Мы с тобой в январе парусном У ручья любимся. Мы с тобой в янтаре пасмурном На краю Люберец. Перебор на двоих книжности У двоих грешников - Ожидания неподвижности, Или подснежников. На губах, на щеках-ямочках, На бегу к вечности, Перезвон, перестук яблочный, Перехлест верности. Но метель наяву вижу я, И леса девичьи. В них мелькают мечты рыжие, Как хвосты беличьи. Мы с тобой - на краю берега, Говорим глупости. Мы с тобой - в серебре бережном, На краю юности. ***